Источники ТЭС из медицины и психологии

Одна из древнейших задач человечества – это попытка облегчения душевных и эмоциональных страданий. 2500 лет назад Будда учил, что размышление и медитация могу облегчить страдания. Его современник, греческий философ Эпикур, заявил, что грош цена философу, который не сможет уменьшить страдания человека. Жители мусульманских городов 8-го века распознали явление психического заболевания, и выстроили психиатрические больницы, предназначенные для помощи страдающим от подобных болезней. Шекспир задавался вопросом, как же «скрасить мучительное время».  Св. Иоанн говорит нам в самом коротком стихе Библии: «Иисус прослезился»; злоба, горе и другие эмоции наглядно изображаются в Ветхом и Новом Заветах. Мохаммед, после покорения Мекки в священной войне, сказал своим последователям, что «вот сейчас и начнется самое тяжелое сражение: усмирить наши непокорные души» (Smith, 2004).  В сегодняшнем светском мире, психология, вместо религии, пытается ответить на вопрос, как же облегчить душевные и эмоциональные страдания. В попытке ответить на этот вопрос было разработано много методов; основные техники ТЭС могут брать свое начало в истории психологии.

Фрейд, интуиция, бессознательное и нейробиология травмы

Большой скачок в понимании «живучести» человеческих эмоциональных страданий совершили европейцы в конце 19 века, когда Зигмунд Фрейд постиг и объяснил важность понятия «бессознательное». Спросите своих друзей, хотят ли они быть здоровыми, богатыми и умными; они скажут вам – конечно! Но, тем не менее, мы продолжаем возвращаться к схемам поведения, мыслей и убеждений, которые только подстегивают наши страдания. Акцент Фрейда на бессознательном заключается в том, что, несмотря на наши сознательные попытки измениться, в нас заложена кладезь скрытого психического материала, не всегда согласного с нашими хорошими намерениями.

Фрейд создал множество потрясающих наработок; но, однако, он был довольно-таки неправ в своем убеждении, что познания могут что-то изменить (Брейер и Фрейд, 1895). Конгнитивная нейробиология продемонстрировала, что психологические состояния типа навязчивых страхов (фобий) и посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР) не заключены только «в наших мыслях», и что понимание первопричин травмы не уничтожает ее. Эмоциональная травма погружает мозг в состояние «замкнутой петли», которая добавляет синаптические связи к часто используемым нервным проводящим путям, и сохраняет эмоциональные проблемы на прежнем уровне. Эрик Кандел, получивший в 2000 году Нобелевскую премию по медицине и физиологии, продемонстрировал, что всего лишь за один час повторяемой стимуляции число синаптических связей в нервном пути может удвоиться (Кандел, 1998). И наоборот, неиспользуемые пути могут распасться всего лишь за три недели. Нейритная оболочка вокруг нейронов головного мозга каждые 10 минут разрушается и вновь восстанавливается (МакКроун, 2004). Недавние открытия в области нейропластичности опровергли предыдущую парадигму, заключающуюся в том, что человеческий мозг растет примерно до 17 лет, а затем становиться фиксированной частью анатомии тела человека. Мозг и нервная система – это динамически изменяющиеся структуры, каждую секунду заменяющие проводку внутри себя, отвечая на внутренние и внешние стимулы. Если эмоциональные и психические процессы характеризуются постоянным страданием, то составляющие лимбической системы мозга, регулирующие состояние стресса, такие как гиппокамп, в действительности сжимаются, т.к. нейронный материал разрушается и изменяет суть своих функции постоянное поддержание цепей прошлых событий, несущих сигналы стресса (Фельмингем, Кемп и Уильямс, 2006). Одного понимания проблемы недостаточно для ее решения; условно-рефлекторные эмоциональные реакции, которые составляют физиологию нашего мозга, должны быть каким-то образом изменены.

Поведенческий подход (бихевиоризм) и когнитивные терапии

Современник Фрейда Вильгельм Вундт считал, что психология может стать научной дисциплиной, сконструированной по образцу физики или химии. В своей лаборатории в Лейпциге, Германия, он разработал основу современной практической психологии, и сделал акцент на связь между сознанием и физиологией (Вундт, 1894). Вундт выпусти первый журнал, посвященный исследованиям в области психологии.

С течением 20-го века, в психологии изменялись направления – от Фрейдистского акцента на изучении бессознательного на более конкретное направление изучения поведения. Б.Ф. Скиннер (1938), вдохновившись экспериментами И.Павлова, показывающими, что у животных можно вызвать условные (приобретенные) рефлексы, предположил, что определенный стимул может изменить стиль поведения. Скиннер сконцентрировал свое внимание на поддающемся наблюдение поведении, а не на внутренних событиях, типа мысли, осмысления и эмоции. Однако, легко проследить, что люди могут изменить простой цикл поведений «стимул-ответная реакция», показанных в экспериментах Скиннера, задействуя внутренние процессы, например, силу воли и убеждения. Получение подобного результата повлекло за собой развитие когнитивных терапий, которые заменили бихевиоризм, став доминирующей психологической парадигмой в 1960-е гг. Психиатр Аарон Бек, психолог Альберт Эллис и прочие не просто пытались понять процессы восприятия во внутреннем мире пациента, но и проводили эксперименты по поиску методов изменения этих восприятий, чтобы излечить нарушенные состояния. Это привело к появлению когнитивной терапии; она нацелена на результат, и находится в настоящем. Она стимулирует пациентов понять, какие из их убеждений неверно функционируют, понять какие их мысли не приносят пользы, и, по возможности, изменить привычный стиль поведения и эмоциoнальные реакции на события (Бек, Раш, Шоу и Эмери, 1979).

Условно-рефлекторная терапия

В 1950-х гг. психиатр Джозеф Вольпе разработал принципы условно-рефлекторной терапии, которая заключается в следующем: искусственно вызванная релаксация составляет пару условно-рефлекторной реакции страха. Вольпе назвал свою теорию «взаимным торможением» (Вольпе, 1958). Вольпе родился в Северной Африке, где, до переезда в СШИ, лечил пациентов, страдающих от «невроза военного времени» или современного ПТСР. Стоит заметить, что большое число открытий в области психологии связано с попытками нахождения методов лечение ПТСР, которое часто характеризуется как «не поддающееся лечению» (Брэдли, Грин, Расс, Дутра и Уэстерн, 2005).

Изначально, будучи приверженцем идей Фрейда, Вольпе обратил внимание, что терапевтические беседы, как правило, не помогали, и начал искать более эффективные методы. Взаимное торможение означает специальную провокацию реакции на травмирующее событие одновременно совершая успокаивающие действия. Он разработал эту технику для создания своего самого известного метода, называемого «систематической десенситизацией». Она подразумевает подвергание пациента раздражителю, вызывающему страх, одновременно совершая успокаивающие действия. Как только пациент адаптировался к минимальному уровню раздражения, его повышают.

Для изменения условного рефлекса или запрета пугающих воспоминаний Вольпе испробовал много разных расслабляющих техник, и в итоге остановился на технике диафрагмального дыхания (ДД), как на самой эффективной. ДД удерживает пациента в состоянии концентрации на дыхании, пока он вспоминает случившееся травмирующее событие.  Если мы изучим похожие черты новых направлений в психологии, то увидим, что удерживание пациента «в теле», пока он (она) вспоминает тяжелые для них события, может стать важной составляющей успешной условно-рефлекторной терапии.

Подобно Скиннеру, раздробившему сложные стили поведения в простые составляющие, Вольпе давал пациентам возможность «взаимно затормозить» сначала небольшие травмирующие события, а затем, в случае успеха, более сильные. Подобные переделки условного рефлекса разрушают ассоциацию между пугающей мыслью и условным рефлексом т.н. сигнала тревоги, вызванным лимбической системой мозга. Вольпе использовал систему оценки, которую называл Шкалой субъективных единиц тревоги (СЕТ), по которой пациент отмечал уровень расстройства, испытанного при вызывающей страх стимуляции. Измерение успешности терапии, оцененное пациентом, напоминало стремление Карла Роджера создать «пациентоориентированную терапию», в которой бы различия между терапевтом и пациентом свелись бы к минимуму (Роджер, 1957).

Подобное стремление отдать «власть» в руки пациента также является важной идеей в направлениях, которые приобрели влияние, параллельно с развитием движения в защиту человеческого потенциала, таких как гуманистическая и трансперсональная психологии. Абрахам Маслоу ввел в обращение термин «самосовершенствование» – полное использование своих талантов и потенциала, и установил его во главе своей «иерархии потребностей», доказывая, что как только базовые потребности типа выживания и размножения удовлетворены, самосовершенствование становится приоритетной потребностью человека (Маслоу, 1954)

Физическая (соматическая) стимуляция: стандартная практика в инновационных терапиях

В 1970-1980-х гг. клинические врачи Питер Левин, Роджер Каллахэн, Джон Даймонд, Джордж Гудхарт, Эдна Фоа и Фрэнсис Шапиро первыми обнаружили необходимое недостающее звено в трансформационной цепи. До того, как психонейроиммунологи начертили связь между клетками и чувствами, и до того, как эпигенетики обнаружили связи между эмоциями и проявлениями генов, эти ученые поняли, что тело играет решающую роль в психологических изменениях, и что физическая стимуляция может повлиять на восприятие. Путем задействования тела во время когнитивного переструктурирования, они смогли разорвать цепи прошлых событий, которые удерживали на месте старые психологические проблемы. Их методы, такие как Длительное воздействие (Фоа, 1979), Соматические переживания (Левин, 1997), Десенсибилизация и коррекция переработки информации с помощью движений глазных яблок (ДиК) (Шапиро, 1995) и Терапия мысленных полей (Каллахэн, 2001) на первый взгляд отличались друг от друга.  Но все они используют физическую стимуляцию для обеспечения психологических изменений. Техника Вольпе ДД стала частью ДВ; ДиК использовала технику движения глазных яблок. ТМП использовала постукивание кончиками пальцев акупунктурным точкам. СП давала пациентам задание сознательно дрожать, наподобие дрожанию мышц, которое вызвано стрессом от случившегося травмирующего события. Другие первооткрыватели, такие как Гудхарт (1987) и Даймонд (1985) также экспериментировали с акупрессурой и сопротивляемости мышц в качестве методик лечения. Эти соматические методы подчеркнули важность принципа целостности, идеи того, что тело, мышление и эмоции – это одно целое. Эта идея противоположна редукционизму, который стремится понять сложный организм, путем упрощения его до набора маленьких частей.

Эволюционная основа эмоций

Понимание того, что психология и физиология в целом связаны между собой, известно уже давно. Тысячу лет назад мусульманский врач Ахмед Аль-Бхакли сказал, что «если заболевает психика, то тело не сможет радоваться жизни, и в итоге разовьется физическое заболевание» (Дюрасе и Абу Талиб, 2005; Саид, 2002). Другие компетентные научные работники понимали, что эмоции сильно переплетены с природой тела. Чарльз Дарвин (1872) интересовался ролью эмоций в естественном отборе; свои наблюдения он описал в книге «Выражение эмоций у человека и животных».

Развитие эмоций можно рассмотреть через призму другой новой научной области – эволюционной биологии (Уилсон, 1978). Эволюционная биология задает следующие вопросы: Насколько полезно именно такое поведение? Как оно помогало нашим дальним предкам выжить? В случае с эмоциями, ответ заключается в том, что страх мотивирует нас ответить на угрозу, увеличивая наши шансы на спасение. Те приматы, которые быстрее всех реагировали на страх, чья лимбическая система обрабатывала поступивший сигнал стресса наиболее эффективно, выживали наиболее часто, и передавали свои гены потомкам.

Подобные черты характера оттачивались в следующем поколении; особи с наиболее быстрой реакцией с большей вероятностью выживали, и размножались. Процесс продолжался поколение за поколением. Современные люди представляют собой кульминацию сотен поколений эволюционного отбора, основанного на отличной реакции на стресс.  Большая часть нашей центральной нервной система посвящена работе с угрозами, идущими из окружающей среды, типа хищников и враждебно настроенных конкурентов. Наша способность читать эмоции на лицах других людей – это результат естественного отбора. Древние люди, которые могли быстро распознать угрожающее выражение лица потенциального врага, чаше выживали, в то время как менее способные сородичи погибали. Наш мозг обладает высокоразвитой способностью замечать и запоминать угрозу, т.к. это умение перешло к нам от предков.

В сегодняшнем мире присутствуют немногие из тех самых реальных угроз, и нашему мозгу уже не нужно обрабатывать большое количество информации. Поэтому мозг концентрируется на личных угрозах: переживаниях, жалобах, возмущении и прочих мыслях, связанных с эмоциями. Понимание эволюционной биологии дает нам возможность увидеть, откуда у нас появились эмоции, которыми мы обладаем, почему они были важны для наших древних предков, и почему мы тревожимся даже в отсутствие реальных угроз нашему выживанию. Мы транслируем эти переживания в реакцию физиологического стресса, от чего формируются различные физические симптомы. Исследователь работы мозга Джозеф Леду (2002) называет это «агрессивным поглощением эмоциями сознания».

Подход целостности: влияние травмы на здоровье 

Студенты Вундта хорошо знали о понятиях взаимодействия эмоций, сознания и физиологии, называя его подход «холистической (целостной) психологией». Президент Южной Африки Ян Смэтс (1926) не соглашался с объединяющим видением биологии в холизме и эволюции. В 1981 году была основана Американская холистическая медицинская ассоциация, в 1981 году – Американская холистическая ассоциация медсестер. В развитие этих организаций на ранней стадии внесли свой вклад такие широко известные лидеры области целостного подхода к здоровью, как Н. Шели, Э. Уэйл, Б. Зигель, К. Нортрап, Д. Досси, Б. Досси, К. Перт и Дж. Борисенко.

В 1990-х гг. широкомасштабное эпидемиологическое исследование показало глобальную связь между отрицательными эмоциями и физическим здоровьем (Феллити, Косс и Маркс 1998). Центры по контролю над заболеваниями, совместно с «Kaiser Permanente», сетью больниц с 11 миллионами сотрудников, изучили связь между болезнями и травмами, перенесенными в детстве, у 17 421 взрослого человека.  Исследование называлось Негативный детский опыт (НДО); оно продемонстрировало связь между травмирующими событиями, пережитыми в детстве, и болезнями. Многочисленные болезни, в т.ч. и 10 болезней, от которых в основном умирают взрослые люди, оказались связаны с неизлеченными душевными ранами. Среди этих болезней оказались рак, заболевания сердца, диабет, гипертония, ожирение, гепатит, ЗППП, алкоголизм и переломы костей. Курение, внутривенные наркотики, депрессия, нежелательная беременность и попытки самоубийства также оказались связанными с высокими баллами НДО.

Другие исследования также нашли сильные связи между эмоциональными травмами и физическими заболеваниями. Частично внесшими свой вклад в изучение проблемы стали исследования однояйцевых близнецов. Они рождаются с одинаковым набором генов; при сканировании 23 688 генов ДНК-микролинейкой при рождении, оказывается, что их генетические карты практически неразличимы. Но по достижению 50 лет, их генетические профили уже различаются (Фрага и соавторы, 2005). Эпигенетические влияния направили их на разные пути, и, в среднем, разница в их смертях составляет 10 лет. Одно из самых важных эпигенетических влияний – это стресс (Скиннер и соавторы, 2007). Эмоциональная травма стресса может повлиять на проявление более 1000 генов, в т.ч. на старение, рак и регенерацию клеток (Дюсек и соавторы 2008; Орниш и соавторы, 2008).

Данные исследования НДО ведут к четкому выводу: время не лечит. Предельный возраст участников исследования составлял 57 лет; травма, пережитая некоторыми, случилась почти полвека назад. Таким образом, результаты показывают, что если эмоциональное страдание никак не выражено, оно разрушает тело даже спустя десятилетия (Кендалл-Такетт, 2009). Облегчение эмоциональных страданий – это не просто роскошь для сильных мира сего, которые могут позволить себе дорогие курсы психотерапии; это вопрос общественного здоровья, влияющий как на богатых, так и на бедных, и на страны, и на отдельных людей одинаково. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) прогнозирует, что к 2030 году депрессия станет ведущей причиной заболеваний по всему миру, включая болезни сердца, рак и прочие (Липайн и Брайли, 2011). Авторы исследования НДО сравнили упрощенный подход к организации медицинского лечения с картиной, когда пожарники поливают водой дым (физическое недомогание), в то время как огонь (эмоциональная травма) продолжает гореть. Терапии целостного подхода, пытаясь нейтрализовать эмоциональную травму путем регуляции реакций лимбической системы на стресс, впервые в истории дают лечащим врачам возможность затушить пожар, из которого рождаются болезни.

Энергетическая психология

Новые методы, типа ДиК и ТМП, распространились быстро среди врачей, начавших экспериментировать с их применением на практике. Инновации, такие как Техника Эмоциональной Свободы (ТЭС) (Крейг, 2008), Энергетическая диагностика и лечение (ЭДЛ) (Галло, 2000) и Техника акупрессуры Тапас (ТАТ) (Флеминг, 1996) берут начало из группы соматических (физических) терапий. Психолог Фред Галло изобрел термин «Энергетическая психология» (ЭП) для описания группы данных методов. Хотя процедуры в этих методах различаются, но у них есть одно общее для всех понимание – понимание важности роли тела в психологическом излечении. Соматический опыт, ДиК, ТЭС и другие формы ЭП держат пациента в «теле» во время переживания травмирующего опыта, а не «в голове», как в случае терапевтической беседы.

Условно-рефлекторная терапия травмы:

Последователи практик, сосредоточенных на теле, таких как йога, цигун, самоосознание, тай чи и дыхательная гимнастика, подчеркивают ценность этих методов для уравновешивания стрессов современной жизни и эмоционального запуска случившихся травмирующих событий.

Энергетические терапии продвигают соматическую практику на новый уровень. Они не помещают расслабление на один конец спектра эмоций, а стресс – на другой; в поисках баланса они помещают расслабление, обеспеченное соматической практикой, в самую середину стресса. Они поощряют пациента в нахождении «в теле», путем постукивания, движения глазных яблок, дрожания или дыхания, во время переживания травмирующего события заново.

Такая комбинация действий посылает противоречивые сигналы в мозг. Один сигнал поступает в лимбическую систему, как результат травмирующего воспоминания. Этот сигнал активирует условно-рефлекторную реакцию страха. Второй, совершенно противоречивый сигнал поступает в лимбическую систему в форме психологического самоуспокоения путем таппинга, дрожания, дыхания или движения глазных яблок. Какому из этих сигналов ответит лимбическая система? Пошлет ли она сигнал борьбы задней части мозга и вегетативной нервной системе, как ответ на тревожную мысль? Или же ее ответом будет «все спокойно», как реакция на успокаивающий психологический сигнал?

Психологический сигнал о безопасности берет верх над психологическим сигналом опасности (Файнштайн и Чёрч, 2010). Перед лицом подобного противоречия, даже когда сильно закрепившийся условный рефлекс проходит через развитую нейронную сеть стресса, лимбическая система делает приоритет на успокаивающем сигнале. Она понимает, что «бумажный тигр» в вашей голове нереален, если изображение бумажного тигра подкрепляется конкретным физическим доказательством безопасности, типа движения глазных яблок, таппинга или ДД. Как только замкнутая петля нарушается, она, как правило, уже не собирается обратно; воспоминания о травме позже уже не вызывают стрессовую реакцию в мозгу. Новые терапии работают напрямую с лимбической системой, которая обрабатывает эмоции, в противоположность терапевтическим беседам, которые задействуют префронтальную кору – участок мозга, обрабатывающий осознанные мысли (Фелпс и Леду, 2005.)

Префронтальная кора мозга представляет собой недавнюю эволюционную ступень развития. Ее современной форме всего лишь около 100 000 лет; как моргнуть глазом в масштабах эволюции (Краснегор, Лион и Голдман-Ракис, 1997).  Для сравнения, стволовая часть мозга, ответственная за нашу безопасность, развивала функции, необходимые для выживания, около 250 миллионов лет. (Шубин, 2009). Лимбическая система по развитию находится между ними. Терапевтические беседы, которые задействуют только ответственные за восприятие участки мозга, могут давать некоторый эффект; а вот соматические терапии, которые задействуют лимбическую систему, могут обнулить реакцию страха быстро и навсегда. 

Ранние исследования 

Подобная комбинация техник может обусловить поразительную скорость, результативность и живучесть методов энергетической психологии типа ТЭС. Несколько плодотворных изучений ТЭС были опубликованы в начале 21 века, когда клиническое наблюдение перешло к практической оценке. Роу (2005) оценил обширность и интенсивность психологических расстройств участников семинара выходного дня по практике ТЭС, а также присутствие специфических симптомов, таких как тревога и волнение, депрессия и паранойя, обнаружив, что данные симптомы ослабели. Семинар не только улучшил психологическое функционирование организмов участников; последующие наблюдения в течение 3-х и 6-ти месяцев показали, что эффект от него сохранился. Другие исследования продолжили изучать влияние ТЭС в масштабах группы, и продемонстрировали следующие результаты: психологические расстройства сокращались, вне зависимости от того, какой инструктор проводил практику (Чёрч и Брукс, 2010; Палмер-Хоффман и Брукс, 2011; Чёрч, Де Асис и Брукс, 2012; Чёрч и Брукс, 2013).

Другие исследователи провели РКИ на предмет использования ТЭС для лечения специфических фобий (Уэллс, Полглэйз, Эндрюс, Кэррингтон и Бейкер, 2003). Фобия – это состояние, в котором стимул в виде мысли о пугающем предмете или ситуации вызывает чувство страха, с которым тело ассоциирует условно-рефлекторный аварийный сигнал – это классический рефлекс Павлова. Терапевтические беседы лечат фобии с переменным успехом. Т.к. фобия – это нерациональное состояние, то логические беседы не особо помогают вылечить его. Соматическая стимуляция, напротив, излечивает рефлекс большинства фобий довольно быстро. Уэллс и соавторы (2003) обнаружили, что один 30-минутный сеанс ТЭС значительно сокращает симптомы; по истечении шести месяцев с окончания сеанса результаты сохраняются. Повторение сеанса принесло такой же эффект всего лишь за 10 минут лечения (Салас, Брукс и Роу, 2011). Уэллс и соавторы (2003) провели более подробное исследование, в котором учли прочие факторы, могущие повлиять на результаты, такие как убеждения инструктора, ожидания участников и другие переменные (Бейкер и Зигель, 2010). Полученный результат показал, что изменения в симптомах произошли непосредственно под влиянием ТЭС, а не других явлений.

Более 50 исследований ТЭС и ТМП были проведены на сегодняшний момент; результаты опубликованы в нескольких работах (Чёрч и Файнштайн, 2013; Файнштайн, 2012). Один обзор энергетической психологии (Файнштайн, 2012) подводит следующий итог: «Информационный поиск выявил 51 рецензируемую работу, в которых приведет отчет или клинический результат о применении таппинг акупунктурных точек для лечения психологических проблем. 18 рандомизированных клинических испытаний были тщательным образом оценены на предмет качественного проведения; был сделан вывод, что их результаты уверенно демонстрировали положительные статистические результаты, превышающиеся ожидаемые показатели уже после нескольких сеансов. Критерии для оценки научно-обоснованных методов лечения были предложен Подразделением № 12 Американской психологической ассоциации: было найдено соответствие большому числу данных критериев, в т.ч. ПТСР».

Чёрч и Файнштайн (2013) отмечают следующие характеристики акупунктурного таппинга в его отношении к клиническому лечению. «(1). Для устранения симптомов ПТСР необходимо ограниченное число сеансов; (2) глубина, обширность и долговечность результатов лечения; (3) сниженный риск неблагоприятных последствий; (4) неглубокое обучение основному способу применения техники; (5) эффективность применения в группах; (6) влияние на большой диапазон психологических и физиологических симптомов одновременно и (7) возможность нетрадиционных способов применения, например, в режиме онлайн или по телефону».

Воздействие и восприятие: Инструкция по применению ТЭС 

Институт медицины правительства США (ИМ), получивший задание от Конгресса определить результативную терапию для лечения ПТСР, начал работу по определению необходимых характеристики подобных терапий. Обзор ИМ на эту тему включал условие, чтобы два метода, подтвержденных исследованиями, являлись терапиями воздействий и восприятий (Институт Медицины, 2007). Инструкция по применению ТЭС представляет собой простую, и в тоже время наглядную комбинацию подобных терапий. Первая часть техники «Хотя у меня есть такая проблема, как (описание проблемы) …» использует воздействие для мысленного удержания пациента на случившемся травмирующем событии. Напоминающая фраза (описание проблемы) удерживает внимание клиента на проблеме (воздействие), при одновременной стимуляции акупрессурных точек. Вторая часть техники гласит: «Я полностью принимаю себя таким, какой я есть»; это восприятие проблемы. ТЭС не пытается приуменьшить значимость проблемы, подбодрить пациента, перефразировать проблему или вызвать положительные мысли – техника концентрируется на принятии проблемы. Карл Роджерс называл это парадоксом изменения: для того, чтобы измениться, первое, что мы должны сделать, это принять вещи такими, какие они есть.

Практика ТЭС, заимствованная из эффективных терапий 

ТЭС использует идею Вольпе – его шкалу СЕТ и упор на самостоятельную оценку прогресса пациентом. Также ТЭС адаптирует пациентоориентированный подход Карла Роджерса, определяя свою технику как равноправный подход, в отличие от психотерапии с ее характерными отличиями пациента и врача. Клинические формы ТЭС, такие как Гирлянда маргариток, Рантинг и Таппинг, Расскажи историюзаимствованы у Фрейда и его «разговорного лечения», позволяя пациенту проговорить свою проблему, параллельно избавляясь от эмоциональной интенсивности пережитых травм через таппинг. Вдогонку за Болью – это Клиническая форма ТЭС, подчеркивающая важность целостности: целевой объект лечения может изменить от физической боли к эмоции, к части тяжелого воспоминания, к другой боли, к настоящему или прошлому, и все это за несколько минут. Эта техника предполагает, что травма может иметь свое отражение на любой части тела или участке психики, и исследовать любые направления в поиске, где же отражается влияние травмы.

Заимствуя из когнитивных терапий, практикующие специалисты ТЭС обучаются поиску изменений восприятия у пациентов, например, изменение построения фраз или новые перспективы. Однако при обучении всегда подчеркивается, что очень важно иметь терпение, давая пациенту время и пространство на самостоятельные открытия, а не подсказывать ему свое понимание его проблем. Такой подход перекликается с рекомендациями Фрица Перлза, основателя гештальт-терапии, который ратовал за следующий подход: дать пациенту время и пространство на переживание своих эмоций, и находиться в его присутствии, но не обсуждая данный процесс (Перлз, 1969).

Энергетические поля и результаты применения ЭЭГ

Энергетические поля также используют понятия из физики. Альберт Эйнштейн связал массу и энергию в своем уравнении e = mc². Позднее, последователи теории струн утверждали, что даже молекулы, считающиеся в физике твердыми частицами, на самом деле всего лишь минутные струны энергии. Их гипотеза утверждает, что-то, что физика считает твердыми физическими молекулами больших масс, на самом деле является медленно колеблющимися струнами; то, что физика считает твердыми физическими молекулами малых масс, на самом деле является быстро колеблющимися струнами. Со времени открытия электричества невидимые поля поражали умы людей медицины. К середине 1700-х гг. электричество умели хранить, генерировать и передавать; книга Иоганна Шефера «Электрическая медицина» появилась в 1752 году – к этому времени многие врачи использовали электричество для лечения пациентов (Шели и Чёрч, 2008).

Во время лечения методами энергетической психологии, психологические изменения могут произойти очень быстро, что подтверждается изменениями электромагнитного поля мозга. Несколько исследователей использовали данные электроэнцефалограммы (ЭЭГ) для изучения волновых изменений мозга, случившихся в связи с проведением лечения на основе энергетической психологии. Дипольд и Гольдштейн (2008) взяли качественные показатели ЭЭГ пациента, вспоминавшего случившуюся с ним травму. Они сравнили эти данные с базисными значениями, и обнаружили, что эмоциональное воспоминание вызвало статистически ненормальные показатели ЭЭГ, т.к. в мозгу активировалась реакция страха. После лечение ТЭС, реакция страха была устранена, и больше не появилась, даже когда пациент вспомнил эти события 18 месяцев спустя.

Ламброу, Пратт и Шевалье (2004) использовали ЭЭГ для сравнения людей с клаустрофобией и без нее. Затем люди с заболеванием прошли 30-минутный сеанс ЭП, после чего показатели их ЭЭГ нормализовались. Две недели спустя показатели не изменились. Суингл, Пулос и Суингл (2004) наблюдали группу пострадавших в ДТП с симптомами ПТСР, измерили показания их ЭЭГ и затем провели обучение ТЭС. Через три месяца исследователи обнаружили, что показатели ЭЭГ улучшились, а симптомы ПТСР практически излечились.

Таблица 1. Методы ТЭС, их образование. Основные сторонники.